«Героический подвиг совершил в дни обороны Москвы помощник механика Ряжского восстановительного поезда Василий Пронкин. 25 ноября 1941 года на станции Шереметьево фашистскими самолетами был обстрелян санитарный эшелон. Загорелись вагоны, в которых находились тяжело раненные бойцы. Пронкин, несмотря на смертельную опасность (рядом горел поезд с боеприпасами), вынес из огня 24 раненых бойца. Сам он погиб от осколка разорвавшейся мины». («Московский рабочий», 1981 год).

  Бывая на Захуптском кладбище, я всегда останавливаюсь возле обелиска ленинградцам, погиб­шим при бомбежке поезда в нояб­ре 1941 года на станции Шереме­тьево и нашедшим последний приют в ряжской земле.

  Несмотря на то, что прошло столько лет с тех трагических собы­тий, выросло не одно поколение ряжцев, память о войне, о великих испытаниях, выпавших на долю на­шего народа, и о героях, которые спасли мир от фашистской чумы, продолжает жить в наших сердцах.

  Поздней осенью 41-го гитлеровс­кие войска рвались к Москве. Же­лезные дороги, по которым шли на фронт воинские эшелоны, посто­янно подвергались налетам вра­жеской авиации. В напряженном ритме жил и Ряжский узел.

  Когда мне доводилось встречать­ся с бывшими очевидцами событий на разъезде 330-й километр, я де­лал записи, слушая их воспомина­ния. Разбирая недавно бумаги, я нашел листки и, перечитывая то­ропливые строчки, снова испытал чувства, с которыми слушал этих удивительных людей

Николай Григорьевич Хох­лов, начальник восстановитель­ного поезда:

  — Никогда не забуду тот день… Между Шереметьевом и Ратмановом стояли на путях составы. Один шел на Кочетовку, вагоны были с боеприпасами и эвакуированными жителями, второй — санитар­ный. Бомбежка началась совер­шенно внезапно. Человек 800 по­гибли… На другой день снова прилетел стервятник со свасти­кой на крыльях. Погибли 6 военных. Я потерял своих близких друзей.

  …Нашли в кювете мальчика, со­всем маленького, он ещё не умел чисто говорить. Мы его: «Миша, Миша». А он немного успокоился и бойко так: «Я не Миша, я Леша!»

  А раненая девочка, потерявшая в бомбежке мать, даже имени своего не помнила. Она ползла по мерзлой земле, горько всхлипы­вая, вытирая худенькими ручон­ками испачканное землей и кро­вью личико. Ей было годика два, не больше. Потом потеряла созна­ние, стонала, бредила. Вместе с другими ранеными, среди кото­рых было много детей, малышку отвезли в Ряжскую больницу.

Дарья Филипповна Точилина:

  — Я тогда работала на молоко­заводе в Ратманове. После бомбежки население помогало уби­рать трупы. Не было сил это ви­деть, и вспоминать невыносимо

  Одной девушке оторвало ноги, она умирала на руках ратмановских женщин. Позже мы узна­ли, что это была медсестра Мотя Маршалова из Брестской области.

Полина Николаевна Гаврилова: 

  — Очнувшись в больнице, ма­ленькая ленинградская девочка все время звала: «Мама!»  Мыс мужем забрали ее к себе.

Нина Алексеевна Гордеева, врач районной больницы:

  — Я жила по соседству с Гавриловыми. Когда они принесли до­мой малышку, та была очень ху­денькая, болезненная. Выздорав­ливала долго, рана на голове то и дело воспалялась. Но Полина Ни­колаевна, у которой не было своих детей, ухаживала за ней со всей заботой и нежностью, и Лидочка (так назвали приемную дочку суп­руги) пошла на поправку.

  Полина Николаевна очень полю­била Лиду, привязалась к ней и, разыскивая ее родных, в душе бо­ялась разлуки. Но Лидочка оказа­лась круглой сиротой: отец ее тоже погиб, а других родных не было.

  И девочка выросла в Ряжске в ат­мосфере любви, с мамой и папой. Войну не помнила. После оконча­ния средней школы № 2 она посту­пила в педагогическое училище и вернулась работать в свой город, который считала родным. Вышла замуж, родила дочку.

  Свою историю Лидия Иванов­на узнала спустя много лет: пе­ред смертью Полина Николаев­на решила, наконец, поведать дочери ее трудную судьбу.

  Много лет Лидия Ивановна Микерникова проработала в детском саду № 5, а затем на улице Высот­ной. Очень любила ребятишек, и они отвечали ей тем же.

  Доброта спасшая Лиду в далеком детстве, приумножилась и по­могла вырасти хорошими людьми сотне ряжцев, многие из которых до сих пор с теплотой вспомина­ют свою воспитательницу.

Николай Ерохин

Ряжские вести от 02 января 2014 г